Провинциальные истории. Чем бы публика не тешилась…

"Грандиозное шоу", "великолепное исполнение", "суперакция" - рекламисты не жалеют превосходных степеней, завлекая нас на всевозможные увеселительные мероприятия. Мы понимаем, что реклама склонна все и всегда преувеличивать, и в то же время довольно часто покупаемся на эти посулы.
В начале ХХ века на обывателей пытались воздействовать теми же методами.

Екатеринославскую "почтеннейшую публику" зазывали в "первоклассный варшавский зверинец, демонстрирующий редкостных зверей", в шотландский цирк, где ожидается "непременный выход укротительницы Марии, которая разъярит львицу и моментально ее устрашит", на "сенсационное представление "Тайны гарема" в вихре вальса", на "невиданное доселе шоу с поразительными египетскими фокусами" и "королями огня". При этом реклама обещала господам "бесплатные сюрпризы", "незабываемые впечатления", "беззаботный искренний смех и жизнерадостность".

Не жалели ярких красок при составлении афиш и екатеринославские кинематографы. В октябре 1910 года театр Roll , в котором демонстрировали "фильму" и который располагался на Проспекте (примерно там, где сегодня стоит памятник Александру Полю), радостно сообщил, что "по желанию публики" ещё на три дня остаётся картина "Язвы общества, или Во власти сутенёрства"".

Составители афиши не скупились на восторги: "Картина, единственная во всём мире по сюжету", "нет подобной", "потрясающие сцены из истории торговли живым товаром".

Если после прочтения этих строк у кого-то оставались сомнения, то окончательно склонить колеблющегося к просмотру сего шедевра киноискусства должна была приписка: "Прекращена продажа билетов для молодёжи. Контрамарки недействительны. Цены повышены".

Местный журналист не удержался от соблазна насладиться "бесподобной" картиной - и был крайне разочарован! "Бедная учительница, вместо кондиции [вероятно, приличного места - Н.Р.], попадает в дом разврата, где многое претерпевает, но ей удаётся бежать. Всё кончается благополучно. Только и всего! Ни тени какой-нибудь порнографии. Публика обескуражена, недовольна, но молчит - ведь совестно рассказать о своём сластолюбии, - морализаторствует журналист в начала ХХ века и делает заключение: - Чтобы завлечь публику, надо знать её и приноравливаться. Чего ищет в наше время публика? Драма [театр - Н.Р.] посещается слабо, публичные лекции и того меньше. А вот "язвы общества", в особенности, если "несовершеннолетние не допускаются", привлекают многочисленную публику". Неправда ли, как современно!

Надо признать, что местные устроители увеселений были всё же чуть более честными по сравнению, скажем, с питерскими: в отличие от столичных антрепренёров, провинциальные на откровенное надувательство публики не шли. Осенью 1910 года екатеринославцы с возмущением прочли в местной прессе, что на Сенатской площади в Петербурге появился балаганчик с призывной надписью: "Непостижимо! Поразительно! Исаакиевский собор в натуральную величину! Вход 10 копеек".

Жаждущего воочию узреть "непостижимое" и заплатившего за это удовольствие коммерсант подводил к стене с небольшим окошечком. Нетрудно догадаться, что за этим окошечком возвышался Исаакиевский "в натуральную величину". Любознательный товарищ разочаровывался, но уплаченных-то денег не вернёшь. А предприимчивый устроитель "зрелища" немало заработал на простодушных любителях чудес, пока в дело не вмешалась полиция.

Завлечь екатеринославцев в свои "сенсационные" и "незабываемые" сети стремились не только театры, цирки, зверинцы, но и заведения общепита. При этом нередко екатеринославские рестораны, недостатка в которых город в начале прошлого века не испытывал, пытались привлечь народ не первоклассной кухней - это было самой собой разумеющимся, - а …оркестром.

Например, читателям газеты "Южная заря" сообщалось, в ресторане отеля "Бристоль", располагавшегося на пересечении Проспекта и Садовой улицы (нынешней Серова), "ежедневно во время обедов и ужинов играет приглашенный из-за границы венский дамский оркестр под управлением Мейера".

В ресторане гостиницы "Россия" обеды и ужины сопровождались игрой "дамского оркестра под управлением госпожи Анципович", по поводу чего один из местных журналистов упражнялся в иронии: "Дамский оркестр играет почти что в каждом ресторане нашего богоспасаемого города. Это приятно. Отчего, и правда, не насладиться хорошей музыкой, заедая её в то же время борщами, жарким и сладкими блюдами? И запивая её водочкой или более дорогими и усовершенствованными произведениями винного типа? Под музыку и пьется лучше и некоторое удовольствие для ушей".

И вот, летом 1910 года жителям Екатеринослава была предложена новая "сенсация", которая должна была состояться в рамках Южно-русской областной сельскохозяйственной, промышленной и кустарной выставки, проходившей в Городском саду (нынешний парк им. Лазаря Глобы).

"Конкурс красавиц. 6 призов" - столь немногословное объявление появилось в июльском номере одной из местных газет. Реклама в средстве массовой информации была дополнена афишами, в которых указывалось, что в жюри конкурса войдут художники, артисты, члены выставочной комиссии развлечений, в том числе литераторы.

Каким бы удивительным это не показалось человеку дня сегодняшнего, тогдашние жители нашего города отнюдь не радостно встретили известие о предстоящем конкурсе. Журналисты тут же отреагировали на "циничную, дурного тона рекламу". Один написал статью под названием "Неприличное"; другой вылил на газетные страницы крик оскорблённой души: "Принадлежа к сей последней корпорации [литераторов] и почитая звание литератора, не могу не протестовать. Меня уже знакомые спрашивают: "Не принимаете ли вы, Сергей Павлович, участия в этом жюри?" А я своей репутацией дорожу!"

И всё же, несмотря на праведный гнев благонравных горожан, конкурс состоялся. Правда, все обещанные 6 призов не понадобились - побороться за звание красавицы вызвались только 3 претендентки. Считая сие мероприятие постыдным, недостойным культурного города, газеты не стали утруждать себя подробным его описанием. Ограничились лишь сообщением, что одна конкурсантка собрала 240 талонов (то есть голосов), другая 200, третья - 86. Все три были премированы, особого оживления на гуляниях не было. Администрация выставки устроила в честь красавиц банкет.

А вот историю, приключившуюся после окончания банкета, местный журналист изложил в деталях с превеликим удовольствием, вероятно, надеясь, что она окажется поучительной.

Около 2 часов ночи, когда девушки в сопровождении кавалеров выходили из сада, к одной из них, опереточной певице, получившей первый приз за красоту, подошел мужчина и начал приставать с гнусными предложениями. Все узнали в пристающем инженера, который накануне нагло цеплялся к посетительницам выставки и продавщицам лотков в Городском саду. Сопровождавший артистку молодой человек попросил инженера оставить даму в покое и не учинять скандал. После непродолжительных пререканий совершенно озверевший инженер ударил заступника палкой по голове и стал тащить за собой артистку.

На счастье призёрки и её стукнутого палкой по голове кавалера, к месту правонарушения, грозящего вылиться в преступление, вовремя подоспели полицейские - они и усмирили бузотёра. Препроводили его в участок и выяснили, что сей искатель романтических приключений - горный инженер, коллежский ассесор Владимир Георгиевич Постриганев, командированный на выставку в качестве представителя советом съезда горнопромышленников Юга России.

Вот так нелицеприятно закончился один из "гвоздей" празднеств на выставке - конкурс красавиц.

Сегодня все не так. Сегодня журналисты, которых приглашают оценивать красоту, не только не выступают с публичными протестами, а, даже напротив, считают это приглашение свидетельством оказанного им высокого доверия. И никому в голову не придет бить кавалеров красавиц палкой по голове, а самих красавиц тащить фамильярно за руку. Впрочем, кавалеры сейчас уже не те - их все чаще зовут телохранителями; и красавицы не те - они все реже ходят пешком. Да и нынешние конкурсы красоты иного масштаба - шестью призами на них уже не обойтись.