Авиация Махно

Махновское движение 1917–1921 гг. начинало свою историю как одна из ветвей восстания против власти гетмана Скоропадского, имевшая оригинальную политическую окраску. Достигнув значительного территориального и социального распространения, махновское движение уровнем своей организации и глубиной внедрения в крестьянскую среду превзошло все остальные повстанческие организации и превратилось в независимый политический лагерь. Территория махновского «вольного района» охватывала пять уездов, имела выход к Азовскому морю, население в 2,5 млн. человек и размерами превышала такие европейские страны, как Дания, Голландия или Бельгия. Начиная с 1919 г., махновское движение фактически достигает состояния государственности, создав «Гуляйпольскую республику», и начинает претендовать на контроль над Екатеринославом. Главными характеристиками страны «Махновии» стали республиканская форма правления, декларированная коллективная собственность на землю, товарное зерновое земледелие, а также отсутствие четких границ и самоназвания. Характерной чертой также стала ее милитаризованность и исповедование идеологии анархизма, обращенной на преодоление в будущем государственного состояния общества. Нестор Иванович Махно (1888–1934) — командарм повстанцев — в известной степени персонифицировал движение. На протяжении трех лет он всячески старался реализовать свой политический проект безвластной страны, подписывая ситуативные военно-политические соглашения с Украинской народной республикой (УНР) и РСФСР/УСРР. За это время Махно смог проявить себя как талантливый политик, полководец и военный организатор. Также он известен своим эксцентричным, неуравновешенным характером и военными преступлениями. Последнее обстоятельство не помешало ему стать одним из первых и самих последовательных борцов с тоталитаризмом.

История военно-воздушных сил махновского движения коротка, потому что на балансе у них в разное время находилось всего-навсего по одному исправному аэроплану. Начинается она в городе Екатеринославе, 29 декабря 1918 г., когда самолеты впервые попали махновцам в руки. В это время Н. Махно вступил в союз с большевиками на губернском уровне и официально получил должность главнокомандующего Советской Революционной рабоче-крестьянской армией Екатеринославского района. В армию входили соединенные силы анархо-махновцев и «красных» повстанцев, которые напали на Екатеринослав 27 декабря 1918 г., а к вечеру 29-го декабря изгнали из города войска УНР, которую возглавлял Симон Петлюра. Отступившие республиканцы оставили на городском аэродроме 7 аэропланов. Петлюровцы не использовали их против нападавших по причине отсутствия пилотов и горючего. Махно, собственно, и ввязался в авантюру с захватом города ради военных трофеев, а самолеты были поистине достойным украшением пирамиды захваченного махновцами военного имущества. Но вывезти захваченное из города махновцам не удалось. Сначала начались споры с коммунистами за распределение трофеев, потом случилась нелепая железнодорожная авария их состава, наконец, внезапное контрнаступление республиканских войск. Повстанцам пришлось спешно оставить и город, и аэропланы.

В январе 1919 г. союзное соглашение между коммунистами и махновцами было возобновлено на более высоком уровне. Махновский район сохранил автономию, а отряды повстанцев составили 3-ю бригаду в дивизии П. Дыбенко. К дивизии был приписан 22-й авиаотряд РККА, и его самолеты теперь должны были обеспечивать действия махновцев с воздуха на трипланах «Сопвич» английской конструкции.

Так, в начале марта 1919 г. военные летчики Ионин и Булгаков прилетели на задание в Гуляйполе. 7 марта 1919 г. в 9.30 утра летчики взяли груз в шесть 25-фунтовых авиабомб и вылетели на авиаразведку по маршруту Гуляйполе — Цареконстантиновка — Верхний Токмак — немецкая колония Блюменталь — Орехов. В Цареконстантиновке, захваченной белогвардейцами из группы генерала В. Май-Маевского, летчиками было совершено бомбометание по станционным постройкам с высоты 1100 м, согласно отчетам, вполне успешное. До Орехова, правда, не долетели, сразу после Токмака повернув на базу. Сильный встречный ветер на высоте 1800 м вызвал перерасход бензина и сильно озябшие летчики вернулись в Гуляйполе, где доложили о замеченных сосредоточениях противника. Махновское командование 3-й Заднепровской бригады было довольно летунами и совсем не против было иметь собственный аэроплан.

Случай получить самолеты в собственное распоряжение представился вскоре после 15 марта 1919 г., когда махновцы смогли захватить Бердянск. Здесь еще в 1914 г. франко-бельгийским акционерным обществом был организован аэропланный завод. Точнее, на выпуск аэропланов была перепрофилирована часть мощностей бердянского механического завода «Вдова Матиас и сыновья». Завод в основном собирал машины из комплектующих деталей. Рабочие приморского города смогли наладить выпуск двух видов аэропланов: тяжелого «Фарман-30» и легкого разведчика «Анатра». К сожалению Махно, производственные мощности завода в 1917-1919 гг. были практически уничтожены.

Но кое-что осталось. Самым большим трофеем, захваченным махновцами в Бердянске, как раз и были найденные на городских складах останки пятерых самолетов «Фарман-30». В свалке металлолома и фанеры восторженные взгляды махновцев смогли углядеть основы повстанческих военно-воздушных сил. Крымско-Азовская добровольная армия, отступая, не имела возможности вывезти самолеты из города. Их только, как могли, попортили, но не настолько сильно, чтобы из пятерых сломанных не собрать одного действующего. 17 марта 1919 г. комбриг Н. Махно в телеграмме штабу 1-й Заднепровской дивизии просил выслать в Бердянск хороших мотористов и пилотов, которые приступили бы к ремонту самолетов и приему присланных с севера запасных деталей. Специалисты нашлись, и за неделю дело было сделано.

Аэроплан «Фарман-30» назывался в честь французских пилотов и авиаконструкторов, братьев Анри и Мишеля Фарманов. Бердянский самолет был уже тридцатой модификации. На авиазаводах Российской империи подобные самолеты выпускались с 1916 г. Специалисты считали «Фарман» дешевим и надежным самолетом. Одновременно с этим самолет обладал плохой маневренностью и низкой скоростью, что делало его легкой добычей истребителей. Но при общем отсутствии на махновском фронте «белых» аэропланов на это обстоятельство можно было не обращать внимания.

Махновский самолет имел двусторонние крылья тонкого профиля с полотняной обтяжкой. Ферма аэроплана и лонжероны крыльев изготовлялись из стальных труб разного диаметра. Розчалки традиционно были сделаны из проволоки. Киля не было вообще, хвостовую ферму замыкали рули направления. Каркас гондолы, по правилам, делался из ясеневых лонжеронов, которые обшивались фанерой. Большой бензобак емкостью до 90 литров позволял находиться в полете до трех с половиной часов. «Фарман-30» был стоек в полете, а большая площадь крыла позволяла ему долгое время планировать в случае отказа двигателя. К тому же самолет мог нести несколько десятков мелких авиабомб. Толкающий винт, стоявший сзади гондолы, позволял смонтировать впереди нее пулеметную турель, и вести огонь по всей передней полусфере.

Однако с использованием махновцами бердянского самолета было одно осложнение. По штатному расписанию РККА авиаотряд разрешалось иметь только в подчинении дивизии, а вооруженные силы махновского движения составляли только одну из ее бригад, хотя численностью она уже приближалась к штату дивизии. Потому, согласно уставу, самолет надо было отдать в распоряжение штаба Дыбенко. Но верх взяли политические мотивы. Махновцы были не обычной бригадой в составе РККА: они были ее политическими союзниками, с которыми нужно было считаться. Поэтому П. Дыбенко решил подарить Н. Махно самолет во время своего визита в Бердянск в конце марта 1919 г. И не столько, чтобы потешить союзника, а чтобы усыпить его бдительность. В ходе этого визита планировалось совершить покушение на жизнь Батька, «убрав» его с политической карты Украины. После этого самолет, при желании, можно было забрать назад.

Но махновцы начали использовать самолет, не дожидаясь приезда начальника и официальной церемонии передачи. Самолет принял участие во взятии махновцами Мариуполя 28–29 марта 1919 г. Как уже говорилось, «Фарман-30» имел достаточный запас топлива, чтобы долететь от Бердянска до Мариуполя и вернуться назад. Кроме разведывательной работы, с аэроплана сбрасывали бомбы на территорию мариупольского порта, где сосредотачивалась стреляющая по наступающим махновцам вражеская артиллерия.

Но наибольший вклад в историю махновский аэроплан сделал в связи с так называемым «делом Падалки». Эта чрезвычайно поучительная история достойна подробного рассказа. Анархист П. Аршинов позже вспоминал: «Неоднократно Махно получал предупреждения ни в коем случае не ехать по вызову ни в Екатеринослав, ни в Харьков, ибо каждый официальный вызов будет значить ловушку, уготавливающую ему смерть». И вот в конце марта 1919 г. богатырь и простак в общении, начдив 1-й Заднепровской П. Дыбенко, непосредственный начальник Н. Махно, вызвал его к себе в штаб дивизии, в Екатеринослав, как будто бы для отчета. Конечно же, Махно никуда не поехал, заявив, что слишком занят подготовкой наступления на Мариуполь, и договорился с П. Дыбенко, что тот приедет к нему сам.

После этого Махно 28 марта 1919 г. сказал своему адъютанту А. Чубенко, что Дыбенко едет в Бердянск, чтобы убить Махно «из-за угла» с помощью своих охранников. К прибытию Дыбенко все повстанческие войска, стоявшие в Бердянске, были приведены в боеготовность. Начдив приехал поздно вечером. Несмотря на это, был устроен митинг. Тут же было объявлено о передаче 3-й Заднепровской бригаде самолета в личное пользование. После митинга благодарный Н. Махно попросил Дыбенко пройти в штаб, в отель «Метрополь».

Придя в номера, Махно в присутствии нескольких наиболее доверенных командиров заявил, что коммунисты хотят убить его при участии П. Дыбенко. Ситуация складывалась, как в голливудском фильме. В таких условиях быстрый на расправу Махно мог запросто застрелить начальника, который только что перед людьми расхваливал подвиги подчиненного. Но П. Дыбенко не растерялся. Начдив стал опровергать махновские подозрения, и попросил, чтобы Н. Махно вышел с ним в отдельную комнату для важного непубличного разговора. Командиры действительно ушли в соседнюю комнату и долго там разговаривали. Зная, что произошло на следующий день, закономерно предположить, что именно тогда, наедине, Дыбенко и выдал Н. Махно тайный план ликвидации повстанческой элиты с помощью путча командира Покровского полка 3-й бригады — Андрея Падалки.

Похоже на то, что этот план рассматривался коммунистическим руководством как запасной, на тот случай, если Дыбенко не справится с Махно в Бердянске. Тогда, когда махновская делегация будет возвращаться из Приазовья домой, полк А. Падалки должен был с севера напасть на Гуляйполе, арестовать там махновский штаб и захватить на железнодорожной станции Гуляйполе всю бердянскую делегацию с Нестором Махно включительно. После услышанного Н. Махно ничего плохого своему начальнику делать не стал. Как только поезд П. Дыбенко на следующий день покинул Бердянск, Н. Махно не мешкая бросился на пустырь возле завода, где его уже ждал самолет с включенным двигателем. Аэроплан взял курс на Гуляйполе.

31 марта 1919 г. он привез Нестора Махно в степи под селом. П. Аршинов пишет по этому поводу: «…с их стороны (коммунистов. — В.Ч.) была предпринята попытка убить Махно… Командир одного полка Падалка, подкупленный большевиками, взял на себя их «поручение»: напасть со стороны Покровского на Гуляйполе, когда там будет Махно, захватить его и штаб. Заговор был вскрыт самим Махно, когда он находился в Бердянске… Заговор удалось упредить только потому, что под рукой у Махно оказался аэроплан, на котором он успел пролететь расстояние от Бердянска до Гуляйполя за два часа с минутами». Н. Махно приземлился в околицах Гуляйполя и встретился с отрядом верного ему Феофана Скомского. Вместе они внезапно напали на лагерь падалковцев. Организаторы заговора были застигнуты врасплох, арестованы и немедленно расстреляны. Аэроплан вернулся назад в Бердянск.

Начиная с 13 мая 1919 г., аэроплан был приписан к штатам 2-й бригады 1-й Украинской повстанческой дивизии, в которую была переформатирована бывшая махновская 3-я Заднепровская бригада. 2-я бригада состояла из приазовских повстанцев, и аэроплан стоял по-старому — в Бердянске. В июне-июле 1919 г., после добровольного ухода Н. Махно в отставку и отступления махновцев на запад следы махновского «Фармана» стерлись.

Новая попытка поднять в воздух анархистский самолет была предпринята махновцами осенью 1919 г. и снова в Бердянске. Летом 1919 г. деникинцы устроили здесь внушающий уважение склад военного имущества на территории складов завода «Варшавский арсенал». 13 октября 1919 г., во время штурма махновцами Бердянска, этот склад был обстрелян артиллерией. Шальной снаряд взорвался над первым ярусом мин и снарядов: от детонации взорвались и все остальные боеприпасы. Взрывы похоронили на косе остатки армии белогвардейцев и их военной техники. После окончания взрывов махновцы взялись считать уцелевшие трофеи. Насобирали 2000 снарядов, 26 английских и российских пушек, 3000000 патронов, 50 пулеметов, 30 грузовиков, 5 бронеавтомобилей, 5 легковых авто, 2 мотоцикла и, наконец, один уцелевший среди огня аэроплан, о чем радостно сообщила 16 октября махновская газета «Путь к свободе».

14 октября 1919 г. в Бердянск приехал Н. Махно вместе с начальником штаба повстанческой армии В. Белашем. Махновцы организовали митинг, на котором жителей Бердянска провозгласили «вольными гражданами вольного города». После осматривали трофеи. Пилота для самолета не нашлось, и он так и не поднялся в воздух. К поспешному отступлению из Бердянска махновцев принудил прорыв конницы А. Шкуро с севера на Великий Токмак и Пологи. Махновцы оставили Бердянск 4 ноября 1919 г., отступив на северо-запад к Днепру.

Новая встреча с авиацией состоялась у махновцев через полгода, когда снова вспыхнула война махновцев с красными. Авиация последних, присланная для борьбы с Врангелем, принялась бомбить и расстреливать повстанцев с бреющего полета, а те в отместку начали резать красных по ночам. С захваченных в качестве трофеев тяжелых аэропланов повстанцы и примкнувшие к ним местные селяне, как правило, обдирали обшивку и проволоку для хозяйственных нужд, а остовы машин взрывали или сжигали. А вот разведывательные машины ломать не спешили. Например, в конце августа 1920 г. на Харьковщине махновцам удалось захватить в качестве военного трофея легкий аэроплан, который на протяжении недели в разобранном состоянии перевозился в обозе маневренной группы армии. В последний раз он был замечен в захваченном махновцами г. Старобельске Луганской губернии 3 сентября 1920 г. Скорее всего впоследствии махновцы спрятали аэроплан в какой-то из многочисленных тайников, где он находится и по сей день.

В октябре-ноябре 1920 г. махновцы в последний раз вступают в союз с коммунистами для совместной борьбы с Врангелем. И во время этого союза махновцы не потеряли вкуса к авиационной технике. Красный военлет Н. Анощенко вспоминал, что 9-й воздухоотряд 51-й стрелковой дивизии в пути от Каховки до Перекопа несколько раз подвергался нападениям «батьки Махно». И так как в это время красные с махновцами вместе загоняли в Крым Русскую армию, то махновцы, конечно же, хотели не ломать и сжигать аэропланы союзников, а отнимать их в свою пользу так же, как они умудрялись забирать малогабаритные тачанки, коней и пулеметы. Дальше было вероломное нарушение договора со стороны большевиков, тотальная семимесячная партизанская война, сумасшествие бесконечных боев и отступление махновцев в Румынию. В этой обстановке самолеты потеряли для махновцев былую актуальность.

Однако тема военно-воздушных сил махновского движения неожиданно обрела новое дыхание в фантастическом романе английского писателя Майкла Муркока «Стальной царь» (1972). Известный писатель описывает альтернативную реальность, в которой не было Октябрьской революции 1917 г. и получило необыкновенное распространение дирижаблестроение. Из захваченных у врага (правительства Керенского) и перекрашенных в черный цвет дирижаблей разной спецификации и состоял военно-воздушный отряд махновцев. М. Муркок описывает восстание украинских казаков под предводительством И. Джугашвили, священника-расстриги по прозвищу «Стальной царь». Анархисты Н. Махно на вооруженных торпедами и бомбами воздушных кораблях присоединяются к повстанцам и совместно штурмом берут Екатеринослав, в определенной мере повторяя события конца 1918 г. в нашей реальности. Образ Н. Махно в английской фантастике вообще очень своеобразен. Но это уже совсем другая история и тема для совсем другой статьи.

Владимир Чоп
доцент кафедры украиноведения Запорожского национального технического университета, кандидат исторических наук