Художественный музей в нехудожественном городе

Первый снег, Художественный музей.

Художественный музей

Художественный музей

10 мая 2009 года исполнилось 95 лет со дня открытия этой сокровищницы культурного достояния нации, музея, который входит в число лучших музеев Украины. Об истории его основания и о деятельности сегодня расскажет директор Куличихин Владимир Владимирович.

— 27 апреля 1914 года по старому стилю в городе Екатеринославе открылась картинная галерея. Располагалась она во дворце Потемкина и демонстрировала 64 произведения. Впоследствии эта галерея стала Днепропетровским художественным музеем. 1914 год был годом начала Первой мировой войны, в связи с этим работа картинной галереи была прервана. Во дворце Потемкина был организован военный госпиталь. А картины были временно размещены в здании Городской Думы. После революции и гражданской войны, в 1922 году музей открывается снова в самом центре города, в здании, где сейчас находится гостиница «Украина» (тогда — дом Хренникова). Для музея было выделено 8 комнат на втором этаже. Постепенно коллекция экспонатов пополнялась. В 20-30-е годы заслуженный деятель искусств Исаак Израилевич Бродский передал музею около 300 произведений художников конца ХІХ — начала ХХ века. В прежнем помещении стало тесно. Тогда при содействии того же Бродского для музея выделили здание на улице Шевченко, где музей находится и по сей день.

Коснулась нашего музея и Великая Отечественная война. Тогда самое ценное было вывезено из города, но большая часть экспонатов оставалась на месте. Среди них были и экспонаты исторического музея; кое-что было спрятано в подвале. Во время войны музей очень пострадал, более тысячи предметов было похищено. Некоторые вещи отдавались в офицерские клубы. Сохранились даже расписки немецких офицеров, где отмечалось, что для оформления помещений было взято столько-то картин, столько-то стульев, столько-то бытовых предметов. Что-то потом было возвращено, а что-то — нет. Существует целый список исчезнувших вещей, такие списки имеют многие музеи, пострадавших во время войны.

После войны некоторые предметы возвращались самими жителями города: узнавали, что это музейные вещи, и приносили. Оставались здесь и сотрудники музея. Хочу отметить роль, которую сыграла в те годы сотрудница музея, Прасковья Кузьминична Дузь. Она была и уборщицей, и смотрительницей и проработала в музее до 80-х годов. Во время войны много вещей сохранилось благодаря ее стараниям.

Сейчас Художественный музей насчитывает около 9 тысяч экспонатов. На сегодняшний день наш музей мог бы занять 4-5 таких зданий, как то, в котором мы находимся. В них бы разместились постоянные экспозиции и тематические выставки, ведь у нас в городе практически нет выставочных залов. Те, что есть — наш музей и выставочный зал Союза художников на Набережной, — расположены в не очень людных местах. Очень хотелось бы, чтобы и в центре города было здание под выставки.

— Музей — это место, куда должны ходить люди. Как у вашего музея сейчас обстоят дела с посещаемостью?

— Лет пять назад люди практически не шли к нам. Сейчас посещение значительно выросло. Уже появился постоянный зритель, который ходит на все выставки, которые у нас проходят.

— Наверно, вы стали как-то по-особенному привлекать посетителей?

— Привлечь посетителя, как правило, можно какими-то зрелищными шоу. Но шоу несовместимо с просветительской задачей, а для музея просветительская задача — одна из первоочередных. Вместо шоу посетителя можно привлечь именами. В этом году была выставка, посвященная Рафаэлю. И хотя были представлены не его оригинальные произведения, а гравюры ХІХ-ХХ веков, эта экспозиция пользовалась успехом. Выставка одной картины Рембрандта привлекла много посетителей. Мы доказали, что за зрителя можно бороться и просветительством. И это невзирая на то, что Днепропетровск — народ специфический. В недалеком прошлом были выездные выставки из Третьяковки и Эрмитажа. Так в Донецке, например, эти выставки пользовались большей популярностью, чем у нас. Я уже не говорю о Харькове — это город, в котором всегда интересовались искусством. А в Днепропетровске жители не приучены к высокой культуре.

— В чем причина того, что у нас такой неблагоприятный для развития искусства город?

— Так повелось с давних времен. Еще когда художники-передвижники возили по царской России свои выставки, везде получали от этого хороший доход. Но наш Екатеринослав был единственным городом, где они терпели убытки.

— Говорят, что Днепропетровск — кузница кадров для бизнеса и политики. Может, нехватка культуры в нашем регионе дает преимущество в социальной жизни, в карьере и зарабатывании денег?

— Наверно, так оно и есть.

— По какому принципу отбираются произведения для выставок?

— Когда я пришел работать в музей, в его коллекции было около 3 тысяч экспонатов. Сейчас их уже втрое больше. Ежегодно мы показываем всего 3-5% от того, что имеется в музее. Задание музея — показать развитие искусства. Мы собираем вещи, которые отображают определенную эпоху. У нас есть возможность показать искусство от ХVІ века до сегодняшнего дня. Все это мы делаем с поправкой на выставочные площади и на то, какое задание ставим перед собой. Например, постоянная экспозиция раскрывает историю искусства Украины, России и нашего края. Когда мы экспонируем иконопись, то показываем приблизительно 40 произведений, а в коллекции их у нас около 300. Среди музейных предметов есть и такие, которые интересны для исследователя. Чтобы понять творчество художника, нужно ознакомиться также с теми картинами, которые не экспонируются. Студенту — будущему художнику интересно увидеть очерки и этюды, которые почти не выставляются в экспозициях. Но с ними можно познакомиться в хранилищах. Так что в музее нет ничего, что лежало бы „мертвым грузом”, — все работает.

— Не стоит ли разделить музей на несколько — по разным профилям? Тогда и запасники будут показываться чаще, и исследователям будет удобнее.

— Из нашего музея можно сделать три: музей украинского и российского искусства, западноевропейского искусства и отдельно — музей петриковской росписи. Это должны быть филиалы одного музея с единственной коллекцией. Но где их разместить? Нет помещений.

— Если бы вы знали, что часть ваших фондов найдет более актуальное применение в другом музее, вы бы поделились?

— Ни один экспонат не может быть изъят из музея. Это достояние национального музейного фонда, и изъятие любого предмета из музея не позволяется. Экспонаты передаются из одного музея в другой только временно, на выставки. Это обычная практика. Несколько лет назад в Ницце была выставка произведений художницы Марии Башкирцевой, на которой была и картина из нашего музея. Потом она была показана в Нью-Йорке. А работы художника Мясоедова экспонировались в Лихтенштейне. Часто наши экспонаты принимают участие в выставках, которые организуют другие музеи Украины и зарубежья. Наш музей, наверно, лучше знают иностранцы, чем наши местные жители.

— Можно ли говорить о том, что музейные работники разных стран — это какая-то особая «национальность»?

— Думаю, да. Когда я приезжаю в другие музеи, то чувствую себя там, как дома. Конечно, в разных странах люди различаются. Но музейщиком в любой стране можно стать только по призванию, абсолютно так же, как и настоящим учителем или врачом.

— Какие критерии эффективности работы музейщика?

— Когда каждый будет заниматься тем, что у него лучше всего выходит, тогда и работа будет эффективной. Ведь одному нравится копаться в архивах, и он достигает успехов в этом деле, а другой умеет убеждать людей.

— Как себя может реализовать музейщик в плане амбиций?

— Научное открытие, статья, диссертация — вот возможности, которые есть у музейного работника, чтобы реализовать свои амбиции. У нас в музее нет докторов и кандидатов наук, но к нам за консультацией приезжают даже академики. Вот тут мы и чувствуем, что без нас не справиться!

— Владимир Владимирович, Вы лично чувствуете удовольствие от работы?

— В общем-то, да. Ведь благодаря нам сохраняется прекрасное. Говорят, красота спасет мир. Наше задание — спасти эту красоту. Не допустить ее исчезновения. Особенно сейчас!