Страницы истории здравоохранения Днепропетровска от экс-главврача больницы Мечникова Петра Карпова

Это беседа с авторитетным и легендарным медиком нашего города, раскрывает многие нюансы прошлой и нынешней систем здравоохранения. Наш собеседник — доктор медицинских наук, врач высшей категории, бывший главный врач областной больницы им. Мечникова — Петр Федорович Карпов.

Петр Федорович — человек харизматичный, правильный и очень интересный собеседник. Он сохранил в памяти до мелочей все события, происходившие в медицинской отрасли, внимательно и ревностно следит за событиями нынешнего дня, болезненно воспринимая всё негативное в нашей современной медицине.

Карпов окончил в 1966 году с отличием лечебный факультет Днепропетровского медицинского института. Имеет профессиональную подготовку по пяти медицинским специальностям, работал хирургом, травматологом, урологом, онко-урологом, главным врачом и преподавателем медицинского института. Его изобретениями по методам диагностики и лечения пациентов с помощью эндоскопического оборудования пользуются и сегодня. Работая главврачом больницы, он изменил схему доставки пострадавших в ДТП.

Ранее их госпитализировали в близлежащую больницу и только после оказания первой помощи перевозили в специализированное отделение. При этом терялось драгоценное время, когда пациент мог получить исчерпывающую ургентную и полноценную специализированную помощь. Когда появилась возможность использовать вертолеты санавиации, врачи стали вылетать к месту происшествия и доставлять травмированных в специализированные отделения, минуя близлежащие больницы. И через год выяснилось, что смертность среди пострадавших в ДТП уменьшилась более чем в полтора раза.

Карпов П.Ф. организовал за счет средств промышленных предприятий города строительство поликлиники больницы №10, специализированной больницы №8, лоркорпуса и хирургического корпуса на 600 коек в больнице Мечникова.

— Петр Федорович, кого вы считаете своими учителями в медицине?

— Встречался с профессорами Печатниковой Е.А. и Вишневским А.В., которые вместе прошли всю войну. Елизавета Александровна была научным руководителем моей кандидатской диссертации. Она известна как единственная женщина-хирург, выполняющая тяжелые, расширенные операции на органах грудной клетки, пищеводе и желудке. У нас с Елизаветой Александровной есть совместные публикации в журналах и монография о регенерации блуждающих нервов после селективной ваготомии при язве желудка. Эта работа была доложена на Всесоюзном съезде хирургов, и после доклада хирурги прекратили лечить ваготомией язву желудка.

Вишневский А.В. – главный хирург Советской армии, Герой Соцтруда, который занимался нейрохирургией, торакальной и абдоминальной хирургией. Институт Вишневского знает весь мир. Там рождалась анестезия – общая, местная, проводниковая — и интрахеальный наркоз.

Учился у Евсея Борисовича Мазо – заведующего кафедрой Московского медицинского института.

Однако основное влияние на меня оказал профессор нашего мединститута, заведующий кафедрой оперативной хирургии Дымко Михаил Ефимович. Он привил мне любовь к хирургии, к научной работе, доброму отношению к пациенту и достойному поведению во врачебном коллективе.

Моим наставником был Маковецкий Вадим Данилович, который позже стал профессором кафедры нормальной анатомии. Очень талантливый преподаватель, к тому же он был еще и художником, учил нас понимать прекрасное в работе врача, бережному отношению к пациенту и коллегам.

Управленческим принципам работы меня учили Романенко А.Е., Агафонов В.Н., профессор Емельянова Г.Ф., доцент Бариленко В.П. и начальник управления Минздрава СССР Г.Ф. Церковный. Григорий Федорович был очень образованным человеком, читал лекции по системе Семашко на международных курсах ВОЗ. Именно он предложил нам проанализировать работу больницы им. Мечникова за прошедшие годы и выявить роль мединститута в её показателях.

Доцент Бариленко читал нам лекции под общим названием «Нравственность — категория материальная». Он утверждал, что нравственность и мораль формируют отношения между врачом и пациентом, руководителем и подчиненным. В этих тезисах студенты сомневались и даже подшучивали. Время показало, что Владимир Павлович прав. Пришел «сэр доллар», и у нас многое изменилось. Массово проявились в людях алчность, ложь, мошенничество, коррупция. Нужно сказать, что эти пороки были у нас и раньше, но как единичные случаи.

— Что в своей жизни вы считаете достижениями, Петр Федорович?

— Моя жизнь – моя работа. Я почти не использовал отпуск за 10 лет. Я и мои товарищи по работе сделали немало доброго и полезного. Но на ваш вопрос не так просто ответить.

Мои родители были простыми колхозниками, отец учился в церковно-приходской школе, мама расписывалась печатными буквами, но они были уважаемыми среди колхозников. От них я перенял трудолюбие, честность, справедливость, уважение к людям.

Я, мальчишка, рожденный в маленьком казачьем хуторе, где слово «диссертация» не слышал ни один из соседей, защитил в Москве и Киеве кандидатскую и докторскую диссертации, опубликовал 160 работ, в том числе 5 монографий. Одним из первых в Днепропетровске внедрил эндоскопические операции, успешно прооперировал около 10 тысяч пациентов.

Главным врачом работал в двух больницах — городской №10 и областной клинической больнице им. И. Мечникова. Хочу уточнить, что, несмотря на то, что на базе больницы им. И. Мечникова работало 13 кафедр мединститута, она фактически не может быть клинической, так как, согласно приказу Минздрава СССР, клиническими являются те больницы, которые используются высшими медицинскими заведениями для преподавания или в научных целях не менее чем на 50%. Из года в год кафедры не выполняли этот объем, поэтому больница Мечникова – не клиническая, а типовая.

— Объясните, пожалуйста, этот тезис подробней.

— В соответствии с приказом Минздрава СССР №395 сотрудники клинических кафедр обязаны обеспечивать плановые обходы больных в отделениях больницы, консультировать и намечать планы лечения. Ассистенты, клинические ординаторы непосредственно должны вести 10-12, а аспиранты — 4-6 больных. Руководителям кафедр разрешалось госпитализировать тематических больных в пределах 10% от штатных коек отделения.

Таким образом, приказ МОЗ предусматривал уменьшение нагрузки на врачей отделений, увеличение времени для их работы с больными, улучшение качества лечебно-диагностического процесса. Однако плановики облздрава и облфина по тому же приказу, и не только в больнице им. Мечникова, уменьшали врачебные штаты и фонд зарплаты клинических больниц в тех арифметических величинах, которые требовались за лечебную работу мединститутам. При невыполнении мединститутами лечебной нагрузки работа автоматически переходила на врачей отделений. За эту работу врачи зарплату не получали. Естественно, это было неправильно, доходило до конфликтов. Руководство мединститута использовало личные связи, жаловалось в обком, министру на якобы неправомерные действия со стороны руководства больницы. Не обошлось и без анонимок. Приходилось отстаивать свою позицию.

В свое время мной была опубликована в «Рабочей газете» статья «Врач и его зарплата», в которой предлагалось увеличить зарплату врачам, выплачивать её не за рабочие часы, а за выполненный объем работы, квалификацию и качество. Качество – категория многоликая: правильный диагноз при первичном осмотре, правильное определение тяжести состояния, отсутствие осложнений и др. Но самые главные критерии – это выздоровление, восстановление трудоспособности и уровень смертности. Экономистам их несложно подсчитать.

Было бы правильно мединститутам платить больницам за аренду помещений, передать фонд зарплаты за лечебную работу из институтов в больницы. Это способствовало бы улучшению качества лечения. Да и тяжело контролировать качество работы людей, которые получают зарплату в другом месте. Моя статья вызвала одобрение в коллективах больниц, а у руководства мединститута — бурю негодования, лейтмотивом которого была позиция: как посмел автор опубликовать статью без согласия руководства института?

— То есть были разногласия между больницей и мединститутом?

— Были, и нередко. Приведу несколько примеров.

Например, в области не было гемодиализа, в котором нуждались 340-400 больных с хронической почечной недостаточностью (ХПН). Больница с помощью шефов приобрела и запустила искусственную почку. А сотрудники кафедры госпитальной терапии заявили, что больные с ХПН «бесперспективные»! Да, без пересадки почек — бесперспективные, об этом знает любой врач. Однако, если это возможно, врачи обязаны продлить жизнь и таким пациентам. Поэтому наш начмед Демешкина Р.Д. и врач-нефролог Сушко С.Ф. внедрили в больнице гемодиализ.

Второй пример — в области не было кардиохирургической помощи, больных направляли в столичные города. На одну из работающих в больнице кафедр по конкурсу мединститутом принят хирург, владеющий методами кардиохирургии. Руководство больницы решило перепрофилировать одно из хирургических отделений под кардиохирургию. Больница выпросила у отцов города для кардиохирурга квартиру. Но через короткое время кардиохирург руководством мединститута был уволен «в связи с отсутствием опыта абдоминальной хирургии», а это и не нужно для кардиохирурга. Наше желание организовать кардиохирургическую помощь населению области «накрылось медным тазом».

Не желали отчитываться руководители кафедр на медицинских советах клинических больниц. Мединститут не приобрел ни одного прибора или аппарата, которыми пользовалась бы больница для лечения или обследования. Хотя оборудование под диссертации приобреталось. Кафедры пользовались бесплатно всем больничным: помещением, теплом, ремонтами, электричеством, оборудованием, трудом врачей, медсестер, санитарок и даже трудом управляющих больницей.

В свое время доцент В.П. Бариленко не раз говорил, что забота о человеке и равнодушие — несовместимые категории. Они, как одноименные полюса магнитов, отталкиваются друг от друга. Между коллективом больницы и коллективом мединститута не было уважения, соседского общения, дружбы на профессиональном поле, взаимопомощи, а ведь делали одно дело.

Уже тогда было понятно, что нормативно-правовые отношения требуют пересмотра. Когда мы по совету начальника управления Минздрава СССР Церковного Г.Ф. провели анализ работы больницы за прошедшие годы, многое стало понятно. Проявилось нецелесообразное использование самой дорогой в области больничной койки. На 100 койках лечились психиатрические больные при наличии областной психиатрической больницы с большим количеством коек. При наличии Больницы скорой помощи и её круглосуточных хирургических отделений значительный процент операций больницы Мечникова составили аборты, удаление гланд, вросших ногтей, острые аппендициты, ущемленные грыжи и др. Имело место расхождение клинических и патоморфологических диагнозов. В психиатрическое отделение по направлению доцентов и профессора госпитализировались мясники, которые получали инвалидность по нарушению психики, но имели водительские удостоверения, ездили на автомобилях. Аналогичные случаи наблюдались и в других отделениях.

Также было выявлено нецелесообразное использование врачебных кадров. Врачи высшей категории и работники кафедр нередко вели нетяжелых и несложных в диагностическом и лечебном плане больных. Ассистенты, клинические ординаторы вели меньшее, чем положено для них, количество больных, а аспиранты часто вообще не вели больных. Профессора и доценты в отделениях консультировали амбулаторных больных в своих кабинетах, а не в консультативной поликлинике, как того требовал внутренний распорядок, создавая тем самым неудобства в работе персонала отделений. Нарушений было много.

О состоянии дел в больнице я знал еще до назначения, и не только я один. Положение было удручающим. Полноценно финансировались только две статьи бюджета — заработная плата и лекарства. Врачи недостаточно знали и не всегда выполняли свои функциональные обязанности, нередко нарушали внутренний распорядок больницы и трудовую дисциплину, не всегда оформляли истории болезни выписанных больных, нередко отсутствовали дневники и эпикризы. Новые методики практически отсутствовали, из года в год не росло и качество лечебно-профилактической помощи населению. Это было доведено до сведения руководства области.

Читатель может подумать: а зачем Карпов П.Ф. изучал работу прошлых лет, к которой он не имел никакого отношения? Отвечу просто: ошибки и недостатки прошлого дают возможность избежать их в настоящем и открывают правильную дорогу в будущее.

— Какие меры, Петр Федорович, были приняты в больнице по итогам анализа работы, проведенного оргметодотделом и отделением статистики?

— Начали с того, что результаты анализа были сообщены на оперативке главного врача, на собрании врачебного коллектива, старших медицинских сестер и сестер-хозяек.

Было решено всех врачей с просроченными сроками переподготовки отправить на курсы, во всех отделениях организовать изучение приказа Минздрава СССР №395, заново написать и уточнить функциональные обязанности. Под каждым из них должна стоять подпись исполнителя.

Отдельный разговор по приказу №395 состоялся с заведующими кафедр. Им было объяснено, что кафедры совместно с больницей несут ответственность за уровень и качество лечебно-диагностической работы, привлекая к ней весь преподавательский состав, клинических ординаторов, аспирантов, научных работников. Если этого не будет, им придется поискать базу для своей работы в других больницах. Кстати, не все заведующие кафедр знали о существовании приказа МЗ СССР №395. В итоге перебазировалась кафедра психиатрии, ушло несколько доцентов и ассистентов на кафедры в другие больницы.

Стали обязательными еженедельные отчеты заведующих отделений на оперативке, оппонентами у них были начмеды, которые анализировали работу отделений. Была организована конкурсная система приема врача на работу. По собственному желанию уволены начмед и два заведующих отделениями. По статье КЗоТ уволены 7 врачей и 3 медицинские сестры, которые на дежурстве были в нетрезвом состоянии.

Руководство больницы уговорило шефов приобрести и передать больнице: лабораторные и рентген-аппараты, оборудование для микрохирургических операций глаза, радиоизотопное и ультразвуковое оборудование, ангиограф, оборудование для исследования иммунитета человека, три барокамеры и другое. Все это приобреталось под определенных людей. Энтузиастами нового были Днепровская С.А., Сильченко Т.С., Матвеева В.А., Сушко С.Ф., Андрющенко В.М., Комок А.С., Сорокин Ю.С., Заяц Н.Ф., профессоры Антропова Г.В., Малевич О.Е., Ватченко А.А., Паромей И.Д. — врач, вернувшийся из Ливии.

За короткий срок организованы три новые лаборатории, еще одно реанимационное отделение, которых не было в других больницах. Увеличилось количество больных, госпитализированных через консультативную поликлинику, произошло расширение обследования на догоспитальном этапе, сокращение койко-дня. Новое оборудование и новые методики позволили сократить сроки обследования, а врачам более правильно трактовать диагнозы.

Одновременно решали социальные вопросы для работников больницы. Была организована некоммерческая столовая для сотрудников, где цены рассчитывались, как для больных. Было организовано диетическое питание, которым ведал врач-гастроэнтеролог. Многие работники и их дети направлялись в заводские санатории, дома отдыха и лагеря Крыма и Карпат. По договоренности с руководителями заводов больница даже получала лимиты на покупку каждый год 15-20 автомобилей «Жигули», которые распределял профсоюзный комитет больницы как поощрение за хорошую работу. При уборке урожая некоторые колхозы и совхозы выделяли коллективу больницы арбузы, картофель, овощи и фрукты, которые профком распределял бесплатно среди низкооплачиваемых работников.

Ежемесячный анализ свидетельствовал, что показатели работы улучшаются. Через два года напряженной работы в соцсоревновании областных больниц больница им. И. Мечникова завоевала первое место в республике и держала его три года подряд. Министерство здравоохранения провело в Днепропетровске съезд организаторов здравоохранения, на котором в докладе министра были отмечены положительные успехи больницы им. И. Мечникова.

— Какое влияние оказывала больница им. И. Мечникова на работу фельдшерско-акушерских пунктов в сельских районах области?

— ФАПы – это самая близкая к сельскому населению медицинская помощь. Оргметодотдел и врачи больницы контролировали и анализировали их работу точно так же, как работу сельских больниц.

По инициативе руководства больницы им. Мечникова и при поддержке областного отдела здравоохранения было проведено первое в истории области совещание работников ФАПов. Были обсуждены положительные и негативные стороны их работы. Совещание рекомендовало главным врачам сельских больниц организовать в ФАПах врачебные консультации и отбор больных на стационарное лечение.

Результатом явилось увеличение потока хронических больных в сельские больницы на профилактическое лечение, а наиболее тяжелых хроников, особенно с признаками декомпенсации, стали направлять в областную больницу. Таким образом, больница им. И Мечникова на себя брала те случаи, с которыми местным врачам нелегко было справиться. Это очень нравилось сельским врачам, фельдшерам и больным.

— А как вам, Петр Федорович, удалось поднять уровень работы санавиации в области?

— Этим направлением руководил очень знающий и трудолюбивый, высоконравственный человек Степан Александрович Бешта. Чиновник из областного отдела здравоохранения давил на меня и требовал его уволить в связи с тем, что у Степана Александровича дальние родственники жили в Канаде. Я выдержал это давление и защитил его.

Основная проблема заключалась в организации и доставке врачебных бригад к больным, а больных — в отделения. Как правило, санитарные автомашины были старые, не хватало бензина и запчастей. С самолетами проблем не было, но ночью они не летали, посадочные площадки на территории больниц области не предусматривались. Подвезти больного к самолету, а от самолета в отделение больницы — все равно нужен исправный транспорт.

Я посоветовался с руководством областного пассажирского и грузового транспорта, в итоге организовали собственную ремонтную базу. В бригаду слесарей обязательно временно зачислялся водитель ремонтируемого автомобиля. Составили карту всех больниц области и дорог к ним, нанесли расстояние и время в пути. С помощью Минчермета, Южмаша и Минздрава обновили транспорт. В «уазиках» вместо кресел поставили носилки. Все санитарные машины оснастили рациями, по которым врач или водитель могли сообщить диспетчеру о времени доставки больного. Кроме этого, оргметодотдел больницы и областной отдел здравоохранения издали телефонный справочник всех медицинских учреждений области, указав в нем не только служебные, но и домашние телефоны всех руководителей больниц и поликлиник. Подобрали диспетчеров из неработающих врачей-пенсионеров, которые хорошо знали, к каким больным необходимо направлять врачей в первую очередь. Организовали круглосуточную работу диспетчерской. Вместе с этим санавиация обеспечивала доставку областных специалистов в сельские больницы для анализа качества лечебно-профилактической работы и проведения медсоветов в ЦРБ оргметодотделом больницы.

При такой организации за 8 лет не было ни одного случая срыва вызова, а их за сутки случалось 40-50 и более. Анализ работы за 3 месяца убедил в том, что на расстоянии до 100 км финансово и по времени выгодно использовать санитарные автомобили, а на расстоянии свыше — санитарные самолеты. Неслучайно при проектировании 600-коечного хирургического корпуса планировалась на крыше вертолетная площадка, откуда лифтом больной доставлялся бы в специализированное отделение. Только за счет сокращения времени доставки у медиков появилось больше шансов сохранить жизнь человека.

Подведя итоги в целом по больнице, можно с уверенностью отметить значительное укрепление материально-технической базы, повышение квалификации кадров, улучшение качества специализированной медицинской помощи населению области. Несмотря на это, сегодня горячие головы проводят реформы, лишающие население области специализированной, консультативной медицинской помощи.

— А как вы, Петр Федорович, смогли организовать такое дорогое строительство 600-коечного хирургического корпуса?

— Сразу должен сказать, что моя роль была самая скромная. Повезло мне в том, что умные, знающие люди, большие патриоты Днепропетровской области узнали и поддержали моё желание сделать добро людям.

Пусть извинят меня участники войны, но строили корпус не в честь Победы над фашизмом, это ложная информация, а в честь 200-летия больницы. Хирургический корпус для Победы – это малозаметный и небольшой подарок, а вот в честь 200-летия больницы — в самый раз.

Есть книга Гусаровой Л.С. «Воины в белых халатах». Это же литературный памятник подпольщикам больницы. При желании каждый может прочитать. Материал для книги автор взяла из музея больницы, из рассказов врачей и санитара морга дяди Вани – главного действующего подпольщика, с которым я встречался не один раз.

Убежден, что там, где человек работает, он должен хорошо знать историю коллектива, предприятия, больницы и др. Для этого пошел в Исторический музей, попросил имеющуюся информацию. Работники музея нашли документы, свидетельствующие, что больница основана по Указу царя Павла I от 11 мая 1798 года – как богоугодное заведение на 30 коек с должностью одного врача. К столетию со дня рождения И. Мечникова получила его фамилию. В 1998 году больнице было 200 лет. Накануне праздновали 200-летие Днепропетровска, выделив на это значительные финансовые средства. Мы надеялись, что и к юбилею больницы также будут выделены деньги, однако в этом больнице отказали. На очередной оперативке, лет за 15 до 200-летия, мною был поставлен вопрос: чем коллектив встретит 200-летие? Одно из моих предложений – обновить коечный фонд, то есть построить лечебный корпус. Многие выступающие заявили о невозможности осуществления этого предложения, и все разошлись, не приняв никакого решения.

Примерно дней через 10-12 я был приглашен к первому секретарю обкома компартии Алексею Федосеевичу Ватченко. Из разговора понял, что он осведомлен о прошедшей оперативке. В конце встречи Ватченко заявил, что больница старая и коечный фонд надо обновлять. Позвал заведующего отделом строительства Борисовского В.З. и сказал: надо воспользоваться двухсотлетним юбилеем больницы и вплотную заняться новым корпусом больницы. Институт «Днепрогражданпроект» выделил архитектора Тернопольского В.М. и конструктора Пряхленко Ю.

Мы объехали все строящиеся и недавно построенные больницы, побывали в Московском проектном институте. Ни один типовой проект нам не подошел, так как все больничные корпуса были в виде спичечной коробки и «плечо» обслуживания больных было от 80 до 100 м. То, что мы хотели, случайно нашли в журнале «Архитектура». Это был схематичный проект здания крестообразной формы с плечом обслуживания около 30 м. Такая больница была уже построена в Румынии по немецкому проекту. Архитекторами был выполнен черновой вариант, определена стоимость строительства.

Но на этом наши трудности не закончились. Они появились откуда мы их не ждали, когда высчитали стоимость строительства — больше 10 миллионов рублей. Такую стройку можно вести только с разрешения Совета министров СССР, подготовили соответствующее письмо, но его мог подписать только первый секретарь обкома Качаловский Е.В., сменивший Ватченко А.Ф. А Качаловский посчитал стройку авантюрой. По его мнению, Совмин не утвердит и откажет, поэтому он отказался подписывать письмо. На его уговоры ушло почти два месяца. Борисовский В.З. умный человек, опытный руководитель и хорошо понимал психологию начальства. На совещании, где верстался план новостроек, был включен и хирургический корпус больницы. Качаловский начал возражать, тогда Борисовский В.З. сказал ему: «Евгений Викторович, если это не получится, то нам надо дать, по медали «За храбрость», а если получится, то по ордену». После этого Качаловский со смехом все же подписал письмо, но отказался от поездки с письмом в Совмин, сказал, что «позориться не буду».

Хорошо, что не поехал. Тихонов Н.А. ему бы письмо не подписал, об их взаимоотношениях мы узнали позже. Пришлось ехать мне.

В начале 80-х годов прошлого столетия была распространена шефская помощь бедным колхозам, детским садикам, интернатам, больницам и др. Мы надеялись на такую помощь. Пришлось обратиться за помощью к Ватченко А.Ф., который будучи на дежурстве в президиуме Верховного Совета СССР договорился с председателем Совета министров Тихоновым Н.А, чтобы он меня принял.

Тихонов встретил меня очень приветливо, а когда я рассказал о желании к 200-летию больницы построить хирургический корпус, он задумался на минуту и сказал – с такой просьбой ко мне обращаются редко, больницам надо помогать, письмо подпишу.

Кроме этого, он вручил мне, как в Совмине принято было называть, «бегунок». Что-то в виде визитки с надписью: «Всем министрам — прошу оказывать помощь».

В этот же день его помощник договорился о приеме меня председателем Госстроя СССР по вопросу о полном кондиционировании хирургического корпуса. По СНИПу кондиционирование предусматривалось только в операционных и лекционном зале. Председатель Госстроя выслушал меня с хмурым лицом и сказал: «У нас в Москве таких больниц нету. Вы, хохлы, пользуетесь тем, что власть от вас, и ходите здесь, выпрашиваете особые льготы». Мне пришлось ему ответить: я не хохол, я русский. Меня, практически, грубо выставили за дверь. Кондиционирование не было разрешено. А как бы полное кондиционирование сейчас помогло больным при пандемии!

В наше время в больнице лечатся тысячи больных, работает много медиков. Многие из них даже не знают, кому они обязаны. А обязаны они объединенным усилиям председателя Совета министров СССР русскому Тихонову Н.А., председателю президиума Верховного совета Украины, бывшему первому секретарю Днепропетровского обкома компартии Украины украинцу Ватченко А.Ф. Он заслужил, и не только этим, чтобы его имя носили не только улица и школа, в которой он учился. Ватченко А.Ф. для населения области сделал больше, чем 4 последующих секретаря вместе взятых. А также они обязаны министру черной металлургии русскому Куликову Я.П., директору Южмаша донскому казаку Макарову А.М., заведующему строительным отделом обкома компартии украинцу Борисовскому В.З. Они, люди разных национальностей, занимали разные должности, но у них было одно общее дело – делать людям добро. Без их объединенных усилий не быть хирургическому корпусу. Таких людей нельзя забывать, память об их добрых делах должна передаваться из поколения в поколение, независимо от того, в какой политической партии они состояли. Это их имена должны быть высечены на стене хирургического корпуса. Проектирование и строительство выполнялось за счет бюджета союзных министерств – Минчермета и Минобщемаша.

— Со строительством корпуса были проблемы?

— Мудрые люди когда-то учили: радость и горе всегда ходят рядом. Когда уже был вырыт котлован, забито свайное поле, заказаны и оплачены железобетонные конструкции, уже можно возводить стены, пришло известие о разрушении здания в городе Волгодонске, построенного на свайном поле подобно нашему. Госстрой СССР принял решение о перепроектировании и усилении свайного поля. На это ушло более года. Сваи были забиты на глубину более 30 метров, их опорой стала гранитная скала, которая выходит около моста на берег Днепра. Провели длительную экспертизу свайного поля на прочность.

А уже потом железобетонные конструкции и стены смонтировали достаточно быстро, Минчермет и Южмаш оплачивали строительство без задержки. Проблем серьезных не было. Проблемы появились тогда, когда прервались денежные потоки.

Ну а теперь думаю, что эту историю проблемой считать неправильно, так как хирургический корпус — это одно из самых сейсмостойких зданий в городе.

— Петр Федорович, а что предопределило для вас выбор профессии медика?

— Истоки выбора — из детства. Медики у нас на хуторе пользовались большим уважением. Я у мамы спрашивал, почему она так радостно встречает их. Мама отвечала, что они делают добро людям, помогают больным. Вот если ты выучишься на хорошего врача, и тебя будут уважать.

Особое влияние на выбор профессии оказали раненые на войне хуторяне, помню их до сих пор. Среди них был наш сосед и дальний родственник Иван Иванович Оленичев. На войне был пулеметчиком, ранен в ноги и живот, попал в плен под Харьковом. Лечили его немецкие врачи, предложили ампутировать ногу. Он не согласился. Очевидно, его перевели в группу раненых красноармейцев, на которых в порядке эксперимента испытывали стержень Кюнчера. Об этом я догадался после лекций по ортопедии и травматологии профессора Смирновой Л.А. У Ивана Ивановича на бедре были обширные грубые рубцы, ложный сустав и выделялся гной.

В нашей медицине стержень Кюнчера появился после войны под названием стержень, гвоздь или штифт ЦИТО. Я и сам его использовал при закрытом переломе бедра. Это грубое изделие нередко давало осложнения.

Иван Иванович много рассказывал о немецких врачах, о страданиях и скитаниях по лагерям. Однако он был благодарен им за сохраненную ногу. Его рассказы еще больше укрепили во мне желание стать врачом, помогать слабым и больным. Первым предлагал помощь даже в случаях, когда меня не просили. Во все времена, как себя помню, любое доброе дело, сделанное мной, поднимало у меня настроение, вызывало радость и гордость.

В молодости я мечтал стать хорошим хирургом. О какой-то административной должности даже не думал. Главным врачом горбольницы №10 согласился работать потому, что руководство города обещало дать квартиру.

Коллектив больницы был квалифицированным, трудоспособным и дружным. По показателям лечебно-диагностического процесса больница быстро вышла на первое место в городе. Появилось желание сделать что-то значительное. Под предлогом строительства поликлиники для автомобилистов рядом с цирком за счет грузового и пассажирского транспорта построена и оснащена медицинским оборудованием горполиклиника 10-й больницы.

Потом было начато строительство больницы за счет Минчермета на улице Космической, которая в наше время называется больница №8. Туда были переведены из старых зданий глазное и лор-отделения больницы №10. Стимулом послужило желание переместить коллектив и больных в более комфортные условия. Если коротко сказать, то стимулом послужили мораль и нравственность, а возможностью — шефская помощь.

Никогда не тянул на себя одеяло. Нарушал закон только для того, чтобы медики предпенсионного возраста могли получать максимальную пенсию. Отказался от должностей директора ДИВЕТИНа, ректора Запорожского института усовершенствования врачей, от должности главного врача больницы №9 и от работы за границей. Мне с большой пользой для людей работалось хорошо там, где работал и делал доброе дело. Не искал места потеплее. За работу в больнице №10 был удостоен ордена Трудового Красного Знамени. В клинической больнице им. И. Мечникова никаких наград не получал.

— А если бы пришлось начать жизнь сначала, как бы вы её прожили?

— Если бы такое случилось, уделял бы больше внимания родителям, семье, родственникам, близким и больным. Перед ними у меня большой долг. Очевидно, надо было жить с родителями. Наверное, и сын был бы жив.

А что касается работы – повторил бы то, что уже сделал, только более грамотно и в большем объеме. Если бы старался противостоять развалу здравоохранения, то выгнали бы с работы, что потом и случилось. А если рассказывать честно, вынудили меня уйти с работы по «собственному» желанию за то, что попросил дочь первого секретаря обкома не гонять на обкомовской машине по территории больницы, где было запрещено движение несанитарного транспорта. И последующее событие – отказался подписывать письмо на получение квартиры зятю первого секретаря обкома, студенту мединститута, который никакого отношения к больнице не имел. Вот так по капризу безответственного по тем временам «перестройщика» могут пострадать работающие люди.

У этих перестройщиков свой патриотизм, своя мораль и нравственность. Я и сам бы ушел, до сих пор не могу смотреть на это безрассудство. У системы Семашко в основном, по мнению умных людей, была одна беда – финансирование по остаточному принципу. Измените финансирование, и многие проблемы, особенно при честном, умном и грамотном руководстве, рассеются как дым. У нас было основное – бесплатность, доступность, медицинская помощь, максимально приближенная к населению. Прошло бы несколько лет, и Украина вышла бы вперед всей Европы. Во многих странах система Семашко с успехом работает.

— На ваш взгляд, что происходит в здравоохранении страны сегодня, Петр Федорович? Ваш прогноз на будущее?

— За время реформ в здравоохранении ничего лучшего, чем было в СССР, не сделано. Плохо стало в Украине, что явно отражается в ежегодном сокращении населения, рождаемости, повышения смертности — разве выдержит такое страна? Около 60 тысяч врачей уехали работать за рубеж. В стране расплодили туберкулез, закрыли местные санатории. Психбольницы пустили в одиночное свободное плаванье. Отдельные государственные больницы превратились в источники личного обогащения. Должности в медицине стали продаваться. Онкобольные лишились бесплатного лечения и по причине бедности отказываются от лечения. Вымогательство у больных стало обычным явлением. Аптеки превратились в торговые точки, а цены на лекарства выросли до небес. Население перестало доверять медикам и их руководителям.

Появились богатые больные и бедные больные. Отношение врачей и лечение больных стали разными, а должны быть одинаковыми. А также появились частные клиники, где цены неимоверно высокие. Какой экономист их обсчитывал?

Отдельные врачи даже гордятся тем, что не давали клятву Гиппократа. Они довольны рыночными отношениями, которые дают возможность заниматься вымогательством. Страсть наживы и жлобство – вот что господствует в большей части современной медицины. Как тут не возмущаться? Считаю, что самый ощутимый удар нанесен по патриотизму, морали и нравственности медиков. Сегодня это очень трудно восстановить, потребуются многие годы.

— Какие у вас будут пожелания сегодняшнему коллективу больницы им. Мечникова?

— Хочу пожелать всем медиками здоровья, счастья, долгой трудоспособности, успехов в нелегкой работе, достойной зарплаты, мира, добра и сплоченности. Вместе с этим — укреплять и развивать больницу. Построить новый терапевтический корпус на 600-700 коек. Это полностью обновит коечный фонд. А всякая новостройка влечет за собой новое оснащение, новые методы лечения, новые технические возможности и специальности. Позволит сделать тот, что не было сделано, — перенести больничную градирню на проспект. Будет для жителей уютный уголок отдыха, а больным — кондиционированный воздух. Восстановите санавиацию! Поставьте на входе скульптурную группу медиков, радушно встречающих больных, которая планировалась ранее. Не надо забывать, кому служат медики, а служат они населению области.

Знаю, что Украина всё переживет, только многие жизни, увы, не сохранит. Задумайтесь, а где же наши патриотизм, мораль и нравственность? Что в сегодняшнее время является движущей силой коллектива? Как впредь будем лечить больных?

Думайте и крепитесь!

Ведет операцию хирург Петр Карпов

Подарок от Южмаша: оборудование для созданного в больнице Мечникова центра баротерапии

Защита проекта строительства хирургического корпуса больницы Мечникова перед представителями ЦК и Министерства