Григорий Тымченко: «Реки форсировали со снарядами в руках»

- Родился я в селе Поповка Оренбургской области в семье обычных колхозников, - вспоминает ветеран. – И в детстве ни о каких военных сражениях даже и не думал. Хотел стать кузнецом. Да не просто хотел, а уже и вовсю подрабатывал в соседней с нашей хатой кузнице. Но после школы сменил специализацию. Отправился в райцентр Кувандык, в паровозное депо, где под началом опытного мастера постигал азы ремонта этих шикарных машин. Именно этим делом я и был занят, когда грянула война…

Еще почти год, до призывного возраста, Григорий ремонтировал паровозы, идущие теперь уже не в мирные рейсы, а на фронт. Когда же ему исполнилось 18 лет, Тымченко призвали в артиллерийское училище. Больше трех месяцев его обучали обращению с тяжелыми орудиями, направив потом с другими выпускниками на 3-й Белорусский фронт. Но там Григорию Тымченко больше пришлось не стрелять, а ползать по минным полям, лесам и болотам.

- В полку меня переквалифицировали в разведчика артполка, - говорит Григорий Тимофеевич. – Дело было и рискованное, и ответственейшее. Ведь именно от полученных нами в разведке данных во многом зависело, куда завтра вести огонь артиллерии. Как-то после войны я пытался сосчитать, сколько раз приходилось переходить линию фронта, да так и сбился со счета. Многие считали службу разведчика героической, романтической. Но на самом деле – это очень рискованный, тяжелый труд. Километры – ползком по болотам, грязи. Помню, когда освобождали Белоруссию, из этих болот и не вылазили, амуниция вся тиной провонялась, не успевала сохнуть. Причем когда полк идет в наступление, мы наравне с обычными артиллеристами и вытаскивали пушки на своих плечах из болот, и реки форсировали со снарядами в руках. Не раз попадали на минные поля. Тогда группа с максимальной осторожностью, шаг в шаг преодолевала такое смертельное поле.

После войны грудь сержанта Григория Тымченко украсили полтора десятка орденов и медалей, в том числе ордена Красной Звезды, Отечественной войны, медали «За отвагу», «За взятие Кенигсберга». Но дороже всего ветерану его самый первый и самый солдатский орден Славы.

- Тогда мы в разведку пошли вдвоем со Щетининым. Перед наступлением обязательно надо было добыть данные о расположении врага. Наткнулись на фрицев – а их аж 6 человек. Но они были так обескуражены нашим внезапным появлением, что и пискнуть не успели. Доставили мы их в часть, среди них – два ну очень ценных офицера. В полку были поражены, пленных тут же поручили отконвоировать в штаб армии. А через короткое время нам не только вручили ордена Славы, но и выставили наши портреты со Щетининым на обозрение всей части.

А вот с еще одним однополчанином, Геной Шишковым из Ленинграда, Григорий Тымченко не прерывал дружбы и долгие десятилетия после войны. Геннадий был храбрым разведчиком и… хорошим художником. Поскольку на передовой было не до фотографирования, память об армейских буднях наш земляк сберегает в рисунках армейского друга. На них Геннадий запечатлел и тот самый эпизод с пленением шести немцев, и непритязательный быт артиллеристов, и походные марши. Увы, питерский фронтовой друг уже давно покойный…

Не меньше, чем наградами, Григорий Тимофеевич гордится персональными благодарностями с подписью Сталина – за взятие Инстербурга, Кенигсберга, Пиллау, Восточной Пруссии. Особенно ему врезалось в память упорное сопротивление фашистов в кенигсбергской крепости:

- Уже десятки тысяч фашистов успели сдаться в плен и шли под конвоем такими колоннами, что их конца не было видно, - вспоминает Григорий Тимофеевич. - Но в самой крепости еще несколько дней оставались фашисты, они вели огонь с таким остервенением, что доставалось и чужим, и своим… А залпы Победы я встретил под Пиллау – это была такая радость, которую я не смогу забыть никогда.

После войны Григорий Тымченко избрал одну из самых мирных профессий – строителя. Постигал ее язы в родной Оренбургской области, потом судьба забросила его в Украину. Больше сорока лет его жизнь связана с Днепропетровском, где он, кстати, встретил и свою жену Лидию Сергеевну. Долгих лет вам жизни, ветеран!